Представьте: обычный летний вечер, тихий дворик, окруженный с четырех сторон четырехэтажными домами, построенными еще во времена Хрущева, у подъездов палисаднички, засаженные цветами, и лавочки. У одного из подъездов собрались бабульки на вечерние посиделки, сидят, дружат против кого-то.
Тут идет мужичок лет за сорок пять, идет, слегка покачиваясь, видно, что “после смены”.
– Смотри, Петровна, Колька идет, видать сразу, что на грудь принял, сейчас Нинка ему устроит! И все старушки оживились, предвкушая удовольствие от вечернего концерта.
– Здорово, соседи, – проходя мимо бабулек, буркнул Колька.
– Ага, и тебе не хворать. Чего, Колька, зенки залил уже? Сейчас тебе Нинка нагоняю устроит, – позлорадствовала Петровна, и все присутствующие бабульки дружно захихикали.
– Еще посмотрим, кто кому еще чего устроит! Устроит она мне…
Этот ответ бабулек воодушевил еще больше, и они приготовились к грандиозному скандалу дворового масштаба, но то, что произошло дальше, они никак не ожидали.
Колька с Нинкой жили на втором этаже, в сторону двора выходили два окна, которые сейчас были открыты, чтобы впустить в помещение вечернюю прохладу.
Скандал начался резко, партию начала исполнять Нинка, в справедливом гневе иногда срываясь на визг. Тут же к ней присоединился Колька, орал тоже знатно, иногда разбавляя нелестные эпитеты ненормативной лексикой, проще говоря, отборным м&&&м. Следом послышался звон битой посуды, после чего голоса стали постепенно сходить на нет, из чего бабульки поняли, что поле битвы у Нинки с Колькой переместилось в зал, окна которого выходили в противоположную от двора сторону.
Бабульки разочарованно вздохнули и стали обсуждать самую насущную на сегодня проблему – дойдет ли дело до рукоприкладства, и будет ли сегодня вторая серия спектакля с участием полицейских? Петровна даже слегка поцапалась с бабой Машей из соседнего подъезда, отстаивая свою версию разворота событий.
Вдруг среди бабулек наступила полная тишина, кто-то удивленно ахнул, и Петровна осеклась на полуслове. По дороге, по направлению к подъезду, шел… Колька! Бабульки застыли с открытым ртом, пытаясь осмыслить происходящее.
– Здорово, соседи, – как ни в чем не бывало сказал Колька, заходя в подъезд, из которого он не выходил!
Компания еще не успела прийти в себя от увиденного, а в Колькиной квартире уже разгорался повторный скандал, и все, как и в первый раз – Нинкин визг, Колькина отборная брань, звон разбившейся посуды, затем голоса стихают, поле битвы перемещается в дальнюю комнату.
Бабульки ничего не знали про такое понятие, как сбой матрицы, поэтому списать на это дело произошедшее не могли. Они только ошарашенно переглядывались, спрашивая друг друга: “Что это было?”, а кое-кто даже перекрестился.
Прошло немного времени, бабульки начали приходить в себя, и тут во двор въезжает скорая и останавливается ровно напротив Колькиного подъезда. Доктор еще не успел выйти из машины, как из подъезда выскочила растрепанная Нинка, в домашнем халате и тапках:
– Доктор, туда, туда, за дом, помогая себе жестами, закричала Нинка и кинулась бежать за угол дома, доктор посеменил за ней, а скорая стала сдавать задом, пытаясь развернуться.
Зрители с минуту молча боролись со своим любопытством, потом переглянулись, дружно встали и гуськом поплелись за дом, досматривать спектакль.
За домом, ровно под своим балконом сидел Колька, его ногу осматривал доктор, а он тряс над своей головой горлышком от бутылки и орал на Нинку:
– &ура! Из-за тебя чекушку разбил, курица, такая-сякая!
При помощи Нинки и доктора Кольку погрузили в машину скорой помощи и повезли в травмпункт. Расстроенная Нинка было собралась идти, но благодарные зрители ее окружили:
– Нинка, да что случилось-то с Колькой?
– Ой, бабоньки, некогда мне, надо до дома бежать, переодеться и в тавмпункт ехать, этот олух ногу сломал, из травмпункта сам не доберется.
– Да так пойдем, по дороге расскажешь.
– Да чего тут рассказывать, пришел “на бровях”, я ему слово, он мне два, я ему слово, он мне два, так и поцапались. Он, мол, к Гришке пойду, раз я тебе такой плохой, а я в дверях грудью стала и не пускаю. Он на балкон, спрыгнул.
– Ой, ужас какой! Дак, убиться же мог, – запричитала баба Маша.
– Какой там убиться, пьяному море по колено, перелез, за решетки перехватился, а там чуть больше метра от ног до земли, – парировала Нинка, – потом слышу, вернулся, взял из кладовки бутылку и собрался уходить. Я опять грудью – не пущу, а он на балкон. Да, видать, бутылка подвела, с бутылкой-то не особо за решетки перехватишься, вот и свалился, все, бабоньки, бежать надо.
– Ага, ага, ты бежи, Нин, бежи! – и бабульки вернулись на лавочку.
Долго еще они обсуждали произошедшее, уже темнело, а они все сидели, забыв про свои любимые сериалы, и рассказывали друг другу, кто что подумал, когда второй раз увидел Кольку. Расходились уставшие, но удовлетворенные спектаклем.
Вот такой интересный случай произошел.
Спасибо, что дочитали до конца.
