Добрый день дорогие читатели и подписчики канала Change, сегодня я расскажу вам не историю успеха отдельного человека, а скорее это будет история России и рассказ о взлете отдельных людей, которые воспользовались всеобщим хаосом, сказочно разбогатели и влияли на управление страною в своих интересах. Это большая статья, поэтому советую запастись терпением и сходить за чашечкой кофе или чая.

Мы делили апельсин – много нас, а он один!

События августа 1991 года стали прологом к драматичному и крайне противоречивому десятилетию российской истории. Девяностые годы вошли в нее как “эпоха Ельцина“, поскольку почти день в день совпали с правлением первого президента России.

Если заглянуть в историю реформ, то датой начала можно считать второе января 1992 года. В этот день, всего девять дней спустя после отставки Михаила Горбачева, обозначившей конец СССР, правительство новой Российской Федерации под руководством премьер-министра Егора Гайдара с переходом в рыночную экономику внезапно отпустило цены. По расчетам Гайдара, они должны были подскочить не белее чем в три-пять раз, а затем начать опускаться. Но случилось все иначе: за десять месяцев цены поднялись в 25-30 раз. К апрелю счета большинства граждан, на которых хранились деньги, скопленные за десятилетия, обнулились. Это было немыслимое, люди копившие в сберегательных кассах деньги, остались просто без денег.

Когда же большинство граждан потеряло свои сбережения, стали появляться многочисленные схемы-пирамиды, обещавшие помочь россиянам пережить раскручивавшуюся инфляцию. Россияне верили “голубому экрану” и лживой рекламе, суливший рост их доходов.

В этот период возникают и самые известные из них: МММ, Хопер-Инвест, Русский дом Селенга, Негосударственный региональный пенсионный фонд “Север” в виде пенсионного фонда, “Властилина”, банк “Чара” и другие.

И сначала, пока количество скупаемых акций росло, фирмы-пирамиды отдавали инвесторам часть дохода, чтобы привлечь новых участников. Люди простаивали в длинных очередях, чтобы поймать удачу, глядя на богатеющего соседа. Но очень быстро — иногда уже через три месяца — пирамида рушилась, и вкладчики оставались ни с чем. С первым же спадом в объеме скупаемых акций организаторы исчезали вместе с деньгами инвесторов. Варианты и схемы совершенствовались, появлялись фирмы-однодневки.

пример ролика который крутился в тот период по телевизору взят с YouTube канала SellElephan

Пока миллионы граждан опускались за черту бедности из-за гиперинфляции, люди со связями находили многочисленные способы незаконного обогащения в условиях всеобщего хаоса. Одним из способов было получить государственный кредит по низкой ставке. Инфляция вызвала недостаток оборотного капитала, парализовавший производство. Разваливались заводы, оборонка, Россия оказалась должна всем союзным республикам входящим в СССР, страну разрывали по кускам.

Способы обогащения:

Чтобы стимулировать экономику, государство выдавало кредиты промышленным предприятиям по ставке 10–25%, при темпах инфляции в 2500%. Задача была помочь предприятиям выплачивать зарплаты и как-то держаться на плаву. Но вместо этого выделенные средства оседали на банковских счетах под высокий процент. Руководители банков и директора предприятий делили прибыль. Это был первый способ.

Тогда-то, в то ужасное время, и появился термин “семибанкирщина”, главным образом благодаря интервью Березовского лондонской Financial Times, опубликованному 1 ноября 1996 года. Там он похвастался, что более 50% российских экономических ресурсов находятся в руках всего лишь семи финансовых олигархов, которые не только контролируют экономику, но и решают политические проблемы страны.

Эти семеро были выходцами из банковского сектора, возникшего еще на закате СССР, но реальные активы они получили во владение в результате программы залоговых аукционов (или, как ее более точно называют по-английски, loans for shares). После 1995 года в их руках оказалась существенная часть природных богатств страны, в частности нефть и цветные металлы. Олигархи начали активно создавать диверсифицированные деловые империи, а также скупать и строить медийные холдинги: ТВ, газеты, журналы и интернет ресурсы. В этот период появляются первые частные телеканалы, да и федеральные только от части были государственными.

Вторым способом обогащения был экспорт сырья. Хотя государство отпустило цены, оно продолжало регулировать цены на энергоресурсы, которые вначале составляли 1% от цен на мировом рынке. Государственная монополия на международную торговлю исчезла вместе с распадом СССР: теперь заниматься экспортом мог любой обладатель соответствующей лицензии. А поскольку сырье покупалось на внутреннем рынке за рубли по внутренним ценам, а продавалось за рубеж по мировым ценам, за доллары, лицензия на экспорт фактически давала право печатать деньги. Министерство внешних экономических связей выдавало их в обмен на взятки: стоимость лицензии была смешной по сравнению с размерами взяток.

Сейчас мало, что изменилось Россия по прежнему продает сырье на мировом рынке за доллары, а все расходы внутри страны ведет за рубли и именно по этой причине рубль всегда будет дешеветь быстрее к доллару и другим резервным мировым валютам. А государство получать “свою прибыль”. Рубль поддерживают высокие цены на нефть и энерго-ресурсы, но граждане страны не видят выгоды для себя, дешёвого бензина и улучшения уровня жизни, когда нефть опускается к 30 долларам за баррель или поднимается к 100-не. Рубль падает к тому же доллару на протяжении уже 21 года подряд.

Третьим способом был субсидированный импорт. Зимой 1991 года, опасаясь голода, государство продавало разрешения на импорт продуктовых товаров за 1% от их реальной стоимости: разница покрывалась за счет западных товарных кредитов. А продавались продукты по рыночной цене – результатом, вместо решения продовольственного кризиса в стране, стало обогащение небольшой группы торговцев. В 1992 году объем продовольственных субсидий достиг 15 процентов от объемов валового национального продукта.

Приватизация

Еще одним фактором, который, наряду с гиперинфляцией, способствовал росту преступной олигархии, был процесс приватизации. Фактически в этот период произошла передача большинства государственных активов частным собственникам, начало этого взяло еще в эпоху перестройки, когда чиновники преобразовывали государственные ведомства в частные конторы. Вместо министерств появлялись “концерны”. Вместо государственной системы распределения – товарные биржи, а вместо государственных банков – появлялись коммерческие. Адрес, оборудование и персонал оставались прежними, но государственные активы становились собственностью новых “владельцев”.

Приватизация должна была построить рыночную экономику в России “в несколько ударных лет, выполнив ту норму выработки, на которую у остального мира ушли столетия”, заявил Анатолий Чубайс, тогда вице-премьер, в эфире телевизионной программы «Подробности» в 1994 году. Такие же радужные ожидания нации внушал и президент Борис Ельцин.

Приватизация официально началась в октябре 1992 года с массового распространения ваучеров. С начала октября любой россиянин мог получить ваучер с номинальной стоимостью в десять тысяч рублей. Предполагалось, что ваучер – это доля гражданина от общего национального благосостояния. Предприятия были преобразованы в акционерные общества, и россиян приглашали обменять ваучер на долю в АО.

Большинство россиян и понятия не имело, что с ними делать, кто то просто хранил дома, кто-то приобретал доли своего предприятия где работал, но другие знали и активно скупали эти ваучеры. Многие вспомнят странных людей, похожих на бомжей, возле метро с интересными табличками – “куплю ваши ваучеры”. Образовывались целые преступные синдикаты, которые занимались скупкой данных ваучеров.

Члены этих группировок приезжали на торги акциями промышленных предприятий с пачками ваучеров. На одном из первых крупных аукционов в 1993 году компания “Алюминпродукт” приобрела 4,88% Саянского алюминиевого завода. Владельцем компании был Олег Дерипаска, ставший впоследствии одним из богатейших людей России. Говорят, что, будучи студентом МГУ, Дерипаска стоял у входа на завод в Хакасии и предлагал рабочим купить у них ваучеры. Через два года он возглавил завод.

Другой олигарх, Каха Бендукидзе, через свою компанию “Биопроцесс” принял участие в торгах за долю в гигантском машиностроительном заводе “Уралмаш” в Екатеринбурге. За десять минут до закрытия торгов он предложил 130 тысяч ваучеров и стал владельцем 18% капитала завода. По некоторым подсчетам, несколько человек, которые освоили систему ваучеров, контролировали треть промышленного производства страны стоимостью в 1,2 миллиарда долларов. Остальным инвестиции, как правило, не приносили никаких плодов.

К концу 1994 году ваучерную приватизацию сменила новая приватизация, когда предприятия продавались за деньги. К этому времени сформировалась группа людей, которая могла участвовать в таких аукционах. Из ваучерной приватизации выросли, по меньшей мере, пятеро олигархов: глава “Альфа-Групп” Михаил Фридман, Олег Дерипаска, глава “Сургутнефтегаза” Владимир Богданов, Каха Бендукидзе и Владимир Потанин, глава компании “Микродин”, которая активно действовала на рынке приватизации. Еще несколько человек стали миллиардерами, прибирая к рукам государственное имущество с помощью своих коррупционных связей: Михаил Ходорковский (валютные операции), Борис Березовский (автомобили), Владимир Гусинский (недвижимость) и Александр Смоленский (банковское дело).

Многие новоявленные богачи основывали банки, “уполномоченные” на хранение государственных средств. Доходность размещенных на счетах государственных средств была невысока, но смысл был в другом: “уполномоченные” банки, игнорируя инструкции, которые и так не исполнялись, использовали бюджетные средства как инвестиционный капитал. Они месяцами задерживали выплаты, вложив деньги в краткосрочные межбанковские кредиты, которые выдавались по ставке 400%. Тем временем отсутствие зарплаты стало реальностью для миллионов россиян.

Именно эта группа миллионеров и миллиардеров во время второй стадии приватизации смогла скупить российские месторождения и предприятия за малую толику их реальной стоимости. Официально предприятия продавались с аукциона, но аукционы часто проходили лишь на бумаге. Когда они действительно проходили, комитет по управлению госимуществом часто не допускал нежелательных участников или предоставлял потенциальным победителям информацию о конкурентных предложениях их соперников. В тех редких случаях, когда аукцион проходил честно и настойчивый участник перебивал предложение влиятельной группировки, он мог поплатиться жизнью за свою победу.

Цены, по которым продавались предприятия, шокировали российское общество: 324 завода были проданы, в среднем, меньше чем за 4 миллиона долларов за каждое. “Уралмаш” был продан за 3,73 миллиона долларов, как и Челябинский металлургический комбинат, а Мурманский траловый флот, насчитывавший сотни кораблей, ушел за 2,5 миллиона долларов.

9 сентября 1994 года бюллетень “Независимая стратегия” сообщал: “Большая часть основных производственных фондов России продается примерно за 5 миллиардов долларов. Даже если считать, что в России стоимость основных средств производства равняется стоимости ее внутреннего валового продукта (в странах Запада она обычно, по крайней мере, в 2,6 раза больше), то на самом деле она составляет 300–400 миллиардов долларов; сумма, полученная от приватизации, минимальна. По этой причине данная организация рекомендует британским инвесторам не упустить возможности и принять участие в покупке российских предприятий”. А народ так и продолжал сидеть без зарплаты.

В конце 1994 года в ответ на требование Всемирного банка снизить темпы инфляции российское правительство прекратило печатать деньги. Чтобы выполнить свои обязательства, оно запустило программу “Ссуды за акции”, в результате которой в России возникли компании, сопоставимые по размерам с крупнейшими американскими корпорациями.

В рамках программы государство брало ссуды в банках в обмен на доли в самых привлекательных неприватизированных предприятиях. Теоретически программа стимулировала конкуренцию. На практике доли приобретали самые влиятельные банки с хорошими “неформальными” связями в правительстве. Банки участвовали в аукционах, которые они же организовывали, и неизбежно выигрывали. Как только предприятие было заложено, банк, обладавший правом собственности, мог использовать его по своему усмотрению, а когда государство оказывалось неспособным выплатить ссуду (что, с учетом размеров дефицита государственной казны, как правило, и происходило), предприятие становилось собственностью банка.

Программа “Ссуды за акции” была похожа на игру. После открытия аукциона неизвестная фирма предлагала сумму, фактически совпадавшую со стартовой стоимостью, которую устанавливал банк, организовавший торги. Это обеспечивало “конкурентные” торги. Затем, исключив на различных основаниях всех остальных участников, банк мог назвать сумму, которая была незначительно выше предложенной “конкурентом”. Так он устанавливал цену, по которой покупал предприятие.

Гигантский металлургический комбинат “Норильский никель” был предложен по стартовой цене 170 миллионов долларов. Онэксимбанк, организатор аукциона, купил его за 170,1 миллиона. Так Онэксимбанк приобрел 38% акций предприятия, которое производило 90% российского никеля, 90% кобальта и 100% платины. В течение трех недель государство передало частным владельцам предприятия, обеспечивавшие пятую часть федерального бюджета: помимо “Норильского никеля” это были такие крупнейшие энергетические компании, как “Лукойл”, “Сиданко”, “Сургут-Нефтегаз”, “ЮКОС” и другие.

Программа “Ссуды за акции” сформировала целый класс очень богатых олигархов, позволив им приобрести государственное имущество за гроши. Причем эта схема позволила лишь очень незначительно пополнить оскудевший бюджет государства. В результате торгов в 1995 году, с которых было продано 21 крупнейшее российское предприятие – жемчужины советской короны – бюджет пополнился на 691,4 миллиона долларов и 400 миллиардов рублей: малая часть от реальной стоимости этих предприятий.

К апрелю 1996 года олигархия окончательно оформилась как влиятельный класс российского общества, и хотя большая часть их состояний была сколочена мошенническим путем, они считали себя успешными капиталистами с бесспорными правами на власть. В письме, которое подписали тринадцать олигархов и перепечатали ведущие российские газеты, читалась скрытая угроза коммунистам, которые, по данным соцопросов, снова набирали рейтинг. “Те, кто полагается на социальный конфликт и идеологический реваншизм, – говорилось в письме, – должны понимать, что национальные предприниматели обладают достаточными ресурсами и будут противостоять…беспринципным… политикам”.

Еще раз покажу вам интересное интервью Владимира Путина об отношениях государства и бизнеса, и об олигархах тогда и сейчас. Обязательно посмотрите!

Этот материал я нашел на YouTube канале Сила Слова данный ролик добавлен в качестве дополнительной информации к основному тексту статьи.

Катастрофа

Подобное разграбление страны привело к экономическому коллапсу. В период с 1992 по 1998 год объемы валового внутреннего продукта сократились вдвое (в период Великой депрессии показатели американской экономики упали на 30,5%). Кризис промышленности был еще страшнее: производство снизилось на 65% – это больше, чем в период немецкой оккупации во время Второй мировой войны.

Россия стала классической страной “третьего мира”, которая продавала сырье и импортировала потребительские товары. Людям месяцами и даже годами не платили денег. Миллионы были вынуждены проводить выходные за городом, выращивая пищу, чтобы выжить.

Я прекрасно помню тот период когда мама будучи инженером на заводе, ушла работать в воинскую часть, потому, что там хотя бы платили зарплату, но работала фактически без выходных. После работы мы ехали в деревню кормить кур и поливать огород, а по ночам она рисовала матрешки.

Экономическая катастрофа сопровождалась катастрофой демографической. С 1990 по 1994 год средняя продолжительность жизни мужчин сократилась более чем на шесть лет. К 1998 году она составляла 57 лет – самый низкий показатель во всем индустриальном мире. Практически вертикальный рост смертности был настолько невероятным для страны, которая не находится в состоянии войны, что западные социологи сначала не поверили цифрам. В 90-х годах численность населения России сокращалась на 750 000 человек в год.

Не получив фактически ничего от процесса приватизации, государство регулярно тратило больше, чем могло себе позволить. Чтобы уменьшить дефицит, стали выпускаться государственные краткосрочные облигации (ГКО). Они обладали рублевым номиналом и, как правило, выпускались на срок от трех до шести месяцев. Рынок ГКО вырос с 3 миллиардов долларов в конце 1994 года до 42,7 миллиардов долларов в 1996 году и 64,7 миллиардов долларов в 1997-м. Но по мере ухудшения финансового положения государства росла процентная ставка, иногда достигая 160%. К середине 1998 года государство тратило миллиард долларов в неделю только на выплаты по облигациям. Столкнувшись с ошеломляющим финансовым кризисом, правительство 17 августа 1998 года девальвировало национальную валюту, объявило дефолт по долгу на сумму в 40 миллиардов долларов и приостановило выплаты по долговым обязательствам. Цены резко подскочили, и зарождавшийся средний класс был уничтожен.

Ельцину выпал шанс один на миллион. После распада СССР, в решающий исторический момент, он стал правителем России с ошеломляюще высоким рейтингом и мог помочь своей стране раз и навсегда расправиться с тоталитаризмом. К сожалению, он воспринимал коммунизм лишь как экономический феномен и считал достаточным изменить механизмы экономики, чтобы вступить на путь демократии. Фактически же коммунизм, провозглашавший “классовые ценности”, всегда был феноменом моральным, и исправить его ошибки можно было, лишь опираясь на универсальную систему человеческих ценностей, которую отрицали коммунисты. Это предполагало, прежде всего, верховенство закона. Концентрируясь на строительстве капитализма и осуществляя переходный период без опоры на закон, Ельцин предопределил будущее России, которой было отныне суждено стать добычей преступников и испытывать постоянное, прогрессирующее давление.

Большая часть материала взята из книги американского журналиста и политолога Дэвида Саттера, многие годы проработавшего в России. Сейчас эта книга под названием “Меньше знаешь, крепче спишь” (The Less You Know, the Better You Sleep) Перевод с английского Марии Епифановой

Вернемся к “семибанкирщине”

Кто же были те семь олигархов которые смогли озолотится в это смутное время и фактически управляли страною? Рассказывать про каждого отдельно, можно достаточно долго, статья и так получилась большой, поэтому ограничусь лишь общей информацией для понимания.

Борис БЕРЕЗОВСКИЙ.

В 1996 году это был банкир №1. Он был также самым старым из семи банкиров. В 1996 году ему как раз стукнуло 50. Березовского хорошо помнят его соотечественники, и когда память о нем несколько стирается, власти спешат напомнить, обвиняя его во многих бедствиях страны, от техногенных до природных. Однако именно о приложил руку к развитию розничной торговли автомобилями «АвтоВАЗ» в условиях рыночной экономики и к назначению Владимира Путина премьером Российской Федерации в 1999 году. Тогда у них были еще хорошие отношения.

Михаил ХОДОРКОВСКИЙ

это был банкир номер №2, насмотревшись на своих западных коллег, первым из олигархов понял, что если из доставшейся ему на залоговом аукционе компании ЮКОС воровать нефть, то можно быстро стать миллионером. Но зато если тот же ЮКОС превратить в открытую, современную, продуктивную компанию, то финансовые рынки еще быстрее сделают тебя миллиардером, подняв рыночную стоимость твоих акций. Не зря он, наверное, учился в Менделеевском институте. ЮКОС вскоре стал международным эталоном по-человечески управляемой российской компании.

Однако Ходорковский стал показательной персоной в борьбе Путина с олигархами Ельцинской эпохи так или иначе влияющими на политические решения и управление страною. Так российский суд решил, что Ходорковский украл всю нефть, которую когда-либо произвел ЮКОС. Благодаря этому суду, Ходорковского осудили до 2017 года, на свободу Ходорковский вышел 20 декабря 2013 года, после того как президент Владимир Путин подписал его помилование.

Небольшое отступление сделаем, я нашел на YouTube канале Юрия Дудя где он берет интервью у Михаила Ходорковского, который рассказывает об олигархах, Ельцине, своем аресте и Путине. Я думаю вам будет интересно послушать другую сторону.

Владимир ГУСИНСКИЙ

это банкир №3, владел МОСТ-Банком, но запомнился соотечественникам как основатель телеканала НТВ. В отличие от активов ЮКОСа, которые канули в черную дыру «Роснефти», его детище живет под своим брендом и процветает. Или во всяком случае транслирует. Жив и основанный им журнал «Итоги», хоть и выпускает его совсем иной редакционный состав.

В 2000 году Гусинский стал первой жертвой перетасовки российской деловой и олигархической колоды. Уже в июне того года он провел три дня в Бутырке, но был выпущен за границу в обмен на НТВ. С тех пор в руки российского правосудия он попадать остерегается. Гусинский, который в 1980 году окончил ГИТИС, был банкиром скорее поневоле и всегда тяготел к более творческой деятельности, например журналистике. Сегодня он владеет каналом RTVi и новостным ресурсом NEWSru. Латинскими буквами эти ресурсы пишутся неслучайно, потому что существуют они за пределами России.

Александр СМОЛЕНСКИЙ

это был банкир №4 он создал банк «СБС-Агро» и оказался единственным, наверное, чистой воды банкиром среди прежних “хозяев страны”. Во всяком случае, когда в 1998 году грянул финансовый кризис, уничтоживший его банковскую империю, у него не оказалось никаких “реальных” активов, на которых он смог бы возродить свое состояние. После 1998 года он как-то сдулся. Если другие бывшие крупные банкиры остались на слуху, его сейчас не видать, хотя он даже книги писал с названиями типа «Заложник» и «Зона “Рублевка”».

Михаил ФРИДМАН

это банкир №5 тогда он был еще очень и очень молодой. Настолько молодой, что в 1996 году ему было всего 32 года. Его банк, «Альфа», пережил кризис 1998 года, а его нефтяная компания, ТНК, пережила слияние с BP. У Фридмана поэтому все очень и очень хорошо. От дел он не удалялся, и его от них никто не удалял. Среди российских олигархов он далеко не последний человек. Согласно рейтингу «Форбса» за 2021г он занимает 11 строчку среди богатейших людей России.

Владимир ПОТАНИН

это банкир №6 он основал Онэксим Банк, где, по свидетельству современников, и придумали идею залоговых аукционов. В результате которых Потанин получил компанию «Норильский никель», самого крупного на свете производителя этого металла. Сегодня Потанин владеет холдингом «Интеррос», что тоже совсем неплохо, потому что «Интеррос» в свою очередь владеет различными дорогостоящими и прибыльными активами, которые позволяют Потанину войти в эксклюзивный список журнала «Форбс». Из тех семи банкиров там находятся он и Фридман. В рейтинге Потанин занимает 2 строчку за 2021г. Уступив первое место владельцу Северстали Алексею Мордашову.

Владимир ВИНОГРАДОВ.

Мнения о том, кто был седьмым в этой великолепной семерке, разделились, и некоторые утверждают, что на самом деле вместо семерых банкиров их было целых девять. Но Виноградов выделялся среди остальных, он был президентом Инкомбанка, обанкротившегося в 1998 году. Виноградов работал в банковском деле еще в советское время, правда, в Промстройбанке СССР, который был банком довольно специфическим. Активный общественник, он создал как Московский банковский союз, президентом которого был целых 10 лет, так и Российский банковский союз. Виноградов тяжело пережил крах 1998 года, слег. Попытки вернуться и восстановить былое богатство ему не удались, и умер он десять лет спустя в возрасте 53 лет. По слухам, в бедности.

Если статья вам понравилась не забывайте поставить 👍, подписаться на канал и писать ваши комментарии. Всего вам самого доброго и до новых выпусков.